О том, с какими вызовами сегодня столкнулся российский рекламный рынок и какие перспективы открываются перед сегментом цифровой наружной рекламы, рассказал владелец медиахолдинга Maer Константин Майор.

— Как меняется сегодня российский рынок рекламы?

— Рынок, безусловно, очень сильно изменился за последний год. Но в целом я бы эти изменения охарактеризовал как позитивные. Аудитория рекламодателей существенно обновилась, произошло значительное перераспределение объемов контента между разными сегментами рекламного рынка, появились новые точки роста.

К примеру, физический объем телерекламы в прошлом году, по данным исследовательской компании Mediascope, сократился на 25% по отношению к 2021-му, хотя за счет повышения цен сегмент сумел остаться в приемлемых экономических показателях. Реклама в интернете, по данным Ассоциации коммуникационных агентств России (АКАР), в денежном выражении сократилась на 2%. Существенные потери понесли газеты и журналы, где объемы в общей сложности снизились на 41%. При этом рекламы на радио стало больше на 5%. А лучший показатель — рост на 24% — аналитики АКАР зафиксировали в сегменте наружной цифровой рекламы, на котором специализируется наша компания. За первый квартал текущего года этот сегмент, по данным ассоциации, увеличился на 41% год к году.

В целом рынок рекламы в медиа в прошлом году, по данным АКАР, сократился по отношению к 2021 году всего на 2% и составил 392 млрд руб. (без учета ТВ-рекламы). Однако уже в январе–марте 2023 года объем рекламы в российских медиа показал 8%-й рост по отношению к первому кварталу 2022-го, до 140–145 млрд руб. (за вычетом НДС).

— С чем связан повышенный спрос на наружную цифровую рекламу?

— Дело в том, что в нашем сегменте доля брендов, которые ушли из России, была приблизительно на уровне 12%. На этом фоне в прошлом году на рынок рекламы начали активно приходить новые игроки, в том числе из регионов. Количество новых торговых марок на российском рынке превысило 40 тыс. Это колоссальная цифра.

Также увеличил рекламную активность бизнес — как российский, так и из дружественных стран, который раньше находился в тени ныне ушедших трансконтинентальных гигантов. Например, компании, входящие в структуру корпорации «Ростех», сейчас начали производить бытовую технику, в частности, возвращается марка телевизоров «Горизонт». Постепенно оживает авторынок, рекламный бюджет которого в прошлом году сжался на 70%, а из 60 известных автобрендов в России осталось только 14. Но сейчас мы видим возрождение бренда «Москвич», в июне стартовала рекламная кампания новой Lada X-Cross 5.

Или возьмем китайские автобренды, из которых нашему потребителю сегодня известно чуть больше десятка, а их на самом деле сотни. Пока они «стесняются» громко заявлять о себе, что объясняется китайским менталитетом, но в следующем году я прогнозирую бум рекламы китайских авто. В рамках недавних бизнес-конференций, где мы встречались с коллегами из КНР, они обещали, что скоро в России появятся десятки новых китайских автобрендов.

На этом фоне доступ ко многим популярным коммуникационным каналам для рекламодателей оказался закрыт или функционально ограничен, в частности, это касается интернет-платформ с зарубежной пропиской. ТВ-реклама из-за скачка цен почти на 30% оказалась не всем по карману. В результате бизнес массово начал пробовать носители наружной цифровой рекламы. И многие неожиданно для себя открыли ее широкие возможности. По совокупности факторов наш сегмент получил за 2022 год более тысячи новых клиентов и рекордный финансовый рост.

Замечу, что многие клиенты сегодня приходят практически с нулевым пониманием целей, которых они хотят добиться от рекламы. Кто-то только начинает формировать свой продукт, свой бренд, но при этом не очень хорошо понимает, как повысить его узнаваемость, как работать с целевой потребительской аудиторией, как оценивать KPI рекламы с точки зрения продаж. И здесь мы в 100% случаев приходим на помощь к клиенту, сопровождаем его рекламную кампанию в качестве консультанта, который имеет богатую экспертизу, работает на рынке уже более 20 лет, причем с компаниями совершенно разного масштаба — от малого бизнеса до крупнейшего.

— Как обстоят дела в этом году?

— По итогам первого квартала 2023 года Maer по финансовым результатам вырос на 148% в сравнении с тем же периодом 2022 года.

Положительная динамика продолжается и в нашем сегменте в целом. В этом году даже в январе и феврале, которые в прежние годы не отличались высокой активностью рекламодателей, объемы в сфере наружной цифровой рекламы, по нашим оценкам, выросли на 20% по отношению к рекордным итогам прошлого года. Сегодня цифровая наружная реклама занимает пятую долю в медиасплите рекламодателей.

Повышенный спрос даже привел к дефициту цифрового инвентаря, несмотря на то что за последние три года его объемы в Москве и Санкт-Петербурге выросли на 60−80%, а в остальных регионах количество DOOH-поверхностей увеличилось на 125%. По данным АКАР, по итогам первого квартала 2023 года в наружной рекламе доля цифрового инвентаря относительно статичного достигла 50%.

Сегодня все цифровые экраны страны загружены практически полностью. Для того, чтобы решить соответствующую проблему, необходимо активно продолжать масштабирование и цифровизацию нашей индустрии.

— В чем заключаются широкие возможности, о которых вы упомянули?

— Современные технологии выводят наружную цифровую рекламу на новый уровень, как с точки зрения информационной емкости и эффективности, так и эстетичности. Практически мы становимся новым средством массовой информации, лаконично и максимально информативно рассказываем о новых брендах, продуктах, проектах, событиях. Медиафасады и суперсайты не раздражают, не отвлекают от сериала или музыки, как реклама в интернете, на радио или ТВ. Смотреть на них или нет — личный выбор каждого. Крупноформатные экраны Maer, например, приносят рекламодателям в сутки порядка 80 млн визуальных контактов с аудиторией городских улиц. А уровень запоминаемости бренда или, говоря профессиональным языком, атрибуции у наружной рекламы самый высокий в рекламной отрасли — порядка 70%.

— Из каких отраслей к вам сегодня в основном приходят клиенты?

— Топ рекламодателей возглавляют участники рынка недвижимости. В прошлом году, по экспертным оценкам, девелоперы потратили на наружную рекламу более 40% медиабюджетов. Также среди лидеров — финансовый сектор, офлайн-ретейл, телеком, внутренний туризм.

— Тезис о том, что реклама — это зеркало потребительского рынка, соответствует действительности?

— Конечно. В целом большинство наших сограждан по-прежнему живут в режиме строгой экономии, однако, по данным Росстата, в первом квартале 2023 года рост оборота розничной торговли составил 2,4%, также на 3,3 процентных пункта вырос индекс потребительской уверенности. Рекламный рынок тут же уловил этот оптимизм, повысив свою активность. 70% россиян, по нашим оценкам, уже готовы покупать продукцию новых брендов.

— Как на вашем сегменте и на вашей компании отразились санкции, уход иностранных технологических компаний?

— В прошлом году проблемой для многих российских игроков рынка рекламы стал уход из РФ рекламно-аналитических платформ для оценки эффективности рекламного контента Google Analytics и JCDecaux. Но на сегодняшний день большинство наших коллег нашли те или иные альтернативные решения. При этом компания Maer уже около восьми лет самостоятельно занимается разработкой программного обеспечения для аналитики и размещения рекламы. Поэтому на нашей работе уход иностранных технологий вообще никак не отразился.

На текущий момент у нас есть 17 собственных запатентованных технологий, с помощью которых мы получаем развернутую аналитику о рекламной кампании и аудитории, проводим ретаргетинг контента в интернете, синхронизируем показ рекламного контента на уличных экранах с другими медиа, размещаем 3D-креативы и многое другое. Мы, например, создали Wi-Fi-оборудование для сбора данных об аудитории, и теперь им может пользоваться любой наш клиент. Сейчас готовим еще один патент: на систему автоматической маркировки рекламы в интернете.

— Есть ли планы экспортировать свои технологии?

Действительно, достижения в области импортозамещения сегодня уже дают нам основания говорить об экспортных ориентирах. Речь, в частности, идет о нашей разработке Lightborn. Это сервис, который позволяет в режиме реального времени, причем с модерацией и обеспечением безопасности данных, собирать креатив для наружных экранов, моментально менять контент. При этом экраны могут находиться на удалении нескольких тысяч километров друг от друга. С помощью этой технологии, к примеру, мы планируем показать на крупнейших медиафасадах в разных городах страны новости Петербургского международного экономического форума — 2023.

Кстати, на бизнес-форуме в Шанхае в конце мая я в качестве члена правления Российского союза промышленников и предпринимателей презентовал отечественные технологии в цифровой наружной рекламе на примере холдинга Maer. Говорить об экспорте наших технологий в Китай пока рано, но теперь китайские коллеги и бренды знают, как и для чего использовать цифровую наружную рекламу в России.

О том, как энергетической компании эффективно развиваться в текущих условиях, рассказал председатель совета директоров Территориальной генерирующей компании №14 (ТГК-14) Константин Люльчев.

— У государства сегодня много планов по газификации и развитию систем энергоснабжения дальневосточных территорий. Каково положение дел в тех регионах, где работает ваша компания?

— ТГК-14 работает в двух субъектах РФ, входящих в Дальневосточный федеральный округ, — это Забайкальский край и Республика Бурятия. Установленная электрическая мощность ТЭЦ в Забайкалье — более 500 МВт, и только за 2022 год выработка составила более 2,3 млрд кВт∙ч — это около 30% в структуре производства электроэнергии в регионе. В Бурятии —149 МВт, в 2022 году выработка превысила 675 млн кВт∙ч — около 15% во всем регионе.

Оба региона исторически являются энергодефицитными по перетокам электроэнергии, поэтому приходится заимствовать энергию у соседней Иркутской области. Между тем потребность в ней с каждым годом растет: строятся новые промышленные предприятия, жилье, поликлиники, школы, детские сады, спорткомплексы.

В прошлом году нам удалось добиться рекорда выработки электроэнергии — более 3 млрд кВт, на 7% больше, чем в 2021-м. В первом квартале этого года прирост выработки электроэнергии у нас уже составил 12%, тепла — 2%. То есть прогресс налицо.

Но все равно сохраняется острая потребность в увеличении генерации как в Бурятии, так и в Забайкалье. Это связано с планами развития регионов и городов.

— Как эту проблему решить?

— В первую очередь — за счет создания новых генерирующих мощностей. В частности, в Улан-Удэ ТГК-14 совместно с правительством Республики Бурятия сегодня активно работают над проектом завершения строительства ТЭЦ-2. Стройка началась еще в советские времена, определенная часть работ была проделана, но в начале 1990-х проект был заморожен, и теплоэлектроцентраль стала работать в режиме угольной котельной.

В мае 2023 года на федеральном уровне было принято решение о завершении строительства второй очереди и модернизации Улан-Удэнской ТЭЦ-2, с привлечением государственных институтов развития был подготовлен соответствующий проект. Электрическая мощность новой генерации составит 230 МВт, чего должно хватить, чтобы обеспечить энергонезависимость региона, по крайней мере на среднесрочную перспективу.

До конца 2023 года состоится конкурс по строительству новой мощности в регионах (КОМ НГО — конкурентный отбор мощности новых генерирующих объектов. — РБК+), в котором помимо нас будут участвовать другие генерирующие компании, также планирующие расширение в Бурятии. Думаю, у нас неплохие шансы. В марте этого года президент РФ во время поездки по дальневосточным городам отдал поручение о государственном содействии в финансировании ряда проектов, в том числе ТЭЦ-2 в Улан-Удэ.

В Забайкальском крае проблема с дефицитом энергии, в принципе, аналогичная. И здесь мы подготовили проект по введению дополнительных 230 МВт за счет ввода генерирующих мощностей третьей очереди Читинской ТЭЦ-1. Этот проект также был частично реализован в советские времена, но потом превратился в долгострой. Сейчас мы планируем его расконсервировать.

— Оба предприятия будут работать на угле?

— Да, они работают на угле. Как в Бурятии, так и в Забайкалье добывается качественный бурый и каменный уголь, поэтому у нас не возникает проблем с поставками топлива для ТЭЦ в необходимых объемах, очень удобная логистика.

В целом на всех наших предприятиях в год мы потребляем около 3,5 млн тонн угля — всего в составе нашей компании семь ТЭЦ и два энергетических комплекса с суммарной установленной электрической мощностью 649,57 МВт и тепловой мощностью 3120,77 Гкал/ч.

При этом все наши объекты находятся на достаточном удалении от центральной части городов и населенных пунктов. После расширения и модернизации ТЭЦ в Улан-Удэ и Чите появится возможность закрыть все неэффективные котельные, расположенные сегодня рядом с жильем, существенно улучшив экологию городов.

— Есть какие-либо планы в отношении газификации в регионах вашего присутствия?

— Насколько мы понимаем, в рамках исполнения президентских поручений «Газпрому» совместно с дальневосточными регионами предстоит полностью отработать вопрос об их газификации к 2032 году.

— Ваши ТЭЦ смогут переориентироваться, когда придет газ?

— Наши проекты полностью учитывают возможность быстрого и достаточно малозатратного перехода на газ. Потребуется только модернизация котлов. Остальное оборудование, агрегаты, включая турбины, менять не придется. Мы уже сегодня подтвердили структурам «Газпрома», что гарантированно обеспечим практически половину потребления от тех объемов газа, которые предусмотрены программой газификации регионов. Я в какой-то степени даже надеюсь, что это повлияет на решение дотянуть трубу до Бурятии и Забайкалья в более приближенные сроки, чем 2032 год. Для нас это, конечно, было бы тоже существенным плюсом: работа на газе — это гораздо более экономичное и экологичное производство.

— Как на работе энергокомпании сказались санкции?

— Процесс импортозамещения в нашей отрасли был запущен уже много лет назад. Ключевой мотивацией при этом было даже не обретение технологической независимости, а уход от валютного риска, который является критичным для нашей отрасли, где стоимость услуг во многом регулируется государством. Поэтому на сегодня у нас подавляющая часть оборудования отечественного или же китайского производства. Мы работаем исключительно внутри России и не связаны с зарубежными рынками капитала, не занимаем деньги на внешних рынках. Это позволяет минимизировать риски с валютной составляющей и ориентировать экономику на стабильность рубля.

— А как вы привлекаете деньги, в частности, на реализацию ваших инвестиционных планов?

— Изначально в 2021 году мы взяли кредит в Промсвязьбанке на приобретение основного пакета акций ТГК-14. В этом году мы открыли для себя публичный долговой рынок. В начале мая на Московской бирже состоялось размещение дебютного выпуска трехлетних облигаций ТГК-14 объемом 3,5 млрд руб. Этому предшествовало получение нашей компанией рейтинга ВВВ+, одинакового от трех ключевых российских рейтинговых агентств — АКРА, «Эксперт РА» и НКР.

Наши облигации оказались востребованы со стороны инвесторов — переподписка составила четыре раза. При этом практически половину предложения разобрали физические лица, что соответствует тренду высокого интереса розничных инвесторов к бумагам предприятий энергетического сектора.

Облигационный заем позволил нам привлечь существенный объем среднесрочных финансовых средств в экономику предприятия, пополнить оборотные средства, улучшить структуру капитала и полностью погасить оставшиеся обязательства, связанные с кредитом Промсвязьбанка, которые обходились нам очень дорого. Для сравнения, ставка купона по нашему облигационному займу существенно ниже — 14% годовых.

Наша бизнес-активность привела к тому, что в этом году мы видим рост стоимости акций ТГК-14. Последний на сегодня рывок вверх произошел после того, как на годовом собрании акционеров было принято решение о выплате дивидендов.

При этом я и мой партнер по Дальневосточной энергетической компании Виктор Мясник приняли решение, что свои дивиденды мы будем реинвестировать в развитие энергетического предприятия, поскольку именно сейчас очень своевременно выйти на пик инвестиционной активности. Тем самым миноритарные акционеры не только получат выплаты по итогам 2022 года, но и будут уверены в дальнейшем стабильном развитии ТГК-14.

— Какие объемы инвестиций запланированы на новые проекты? Через какие механизмы?

— В тех документах, которые мы сейчас готовим по Улан-Удэнской ТЭЦ-2 и Читинской ТЭЦ-1, каждый из наших проектов, как в Республике Бурятия, так и в Забайкальском крае, оценивается в размере примерно 35 млрд руб. Традиционно конструкция в таких больших проектах предусматривает определенный объем государственной поддержки. А дальше — наше собственное участие как инвесторов и банковское финансирование.

Есть еще коммунальные сети, которые в большинстве городов Дальнего Востока сегодня сильно изношены. Поэтому следующий вопрос, который мы прорабатываем совместно с регионами, это обновление и модернизация городской коммунальной инфраструктуры. Правительством РФ созданы действующие механизмы для получения целевых средств из профильных фондов на очень выгодных условиях.

Хотелось бы также напомнить о таком механизме, как метод альтернативной котельной или переход в ценовую зону — термины, которыми пользуются профессионалы, пока мало о чем говорят потребителям, но эти понятия пришли из Министерства энергетики РФ и означают выравнивание тарифов в том или ином городе или регионе, с привязкой к фактическим затратам. Нужно отметить, что города и регионы сами вправе решать, переходить ли в ценовую зону, применять или нет этот метод альткотельной. Пока в Забайкалье и Бурятии не принято таких решений, хотя примеры наших соседей — Красноярска, Благовещенска, Новосибирска — убеждают, что такой переход принесет долгосрочные финансовые гарантии инвесторам и регионам. По сути, это механизм привлечения инвестиций в отрасль на десятки лет вперед. В конечном итоге потребитель выиграет, получив улучшение экологической обстановки, снижение в плановых периодах отключений горячей воды, снижение аварийности на тепловых сетях и повышение надежности работы всей системы теплоснабжения. Но для продвижения этой рекомендованной Минэнерго схемы еще предстоит большая разъяснительная работа.

В целом хочу еще раз подчеркнуть: ТГК-14 — социально ответственная компания, и своей миссией в регионах присутствия мы видим бесперебойное обеспечение потребителей теплом и электроэнергией. Для ее выполнения мы готовы вкладывать значительные средства, укреплять партнерство с органами власти и крупными финансовыми институтами, развивать инфраструктуру энергообъектов, ремонтировать теплосети и делать много других важных вещей, без которых не может быть энергетики. Основные наши планы, безусловно, связаны с долгосрочным социально-экономическим развитием Бурятии и Забайкалья, обеспечением энергобезопасности регионов.

Как гендерное равенство влияет на реализацию социальных проектов и инициатив в отдаленных регионах России, рассказал главный исполнительный директор компании «Сахалинская Энергия» Роман Дашков.

— Как вы оцениваете роль женщин в современной российской экономике?

— Сегодня российский ТЭК становится сферой для профессионального развития женщин. В межотраслевой системе, играющей важнейшую роль в обеспечении стабильности экономики страны, количество женских специальностей с каждым годом увеличивается, растет число женщин-руководителей. По данным исследования, проведенного Ассоциацией профессионалов ТЭК «Женщины в энергетике» совместно с Российским энергетическим агентством Минэнерго России, наибольший процент женщин среди всех отраслей ТЭКа приходится на традиционно мужскую нефтегазовую отрасль.

«Сахалинская Энергия» предоставляет равные возможности для профессиональной самореализации всем сотрудникам. Компания ведет комплексную работу по обеспечению гендерного равенства и системно развивает лидерство женщин, которые в том числе руководят у нас производственными и техническими процессами.

— Каков потенциал представительниц коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока?

— В силу огромных ресурсных возможностей на Севере, Дальнем Востоке и в Сибири — территориях традиционного проживания коренных народов — реализуются многие масштабные проекты. Наряду с ростом их стратегического значения для страны растет и активность женщин этих территорий.

Учитывая, что устойчивое развитие северных регионов нашей страны невозможно без полноценного и всестороннего участия женщин, «Сахалинская Энергия» активно следует современным мировым тенденциям в поддержке женской повестки. Компания выступила генеральным партнером первого Форума женщин Севера, тем самым подтверждая готовность вести совместную работу по укреплению их роли в сохранении самобытной культуры, традиционной деятельности и здоровья северян для устойчивого развития территорий.

— В каких направлениях «Сахалинская Энергия» поддерживает женщин из числа коренных малочисленных народов, улучшает качество их жизни?

— Для развития потенциала коренных малочисленных народов крайне важно объединять усилия бизнеса, государства и общества. Одним из наиболее эффективных механизмов для этой работы является реализация национальных проектов. «Сахалинская Энергия» одна из первых российских компаний стала партнером таких национальных проектов, как «Демография», «Культура», «Экология» и «Образование». Они напрямую связаны с жизнедеятельностью коренных народов.

Уверен, что Форум женщин Севера послужит объединению усилий женщин северных, сибирских и дальневосточных территорий и станет точкой роста социально значимых проектов и инициатив.

Правительству Томской области одобрена субсидия в размере 138 млн руб. на комплексное развитие одного из микрорайонов облцентра. Об этом рассказали в ППК «Фонд развития территорий» (ФРТ), которая выступает оператором программ по поддержке развития региональной инфраструктуры из федерального бюджета.

Это стало 12-м по счету проектом комплексного развития территорий (КРТ), на который Фонд развития территорий подтвердил выделение финансирования, рассказал гендиректор фонда Ильшат Шагиахметов. «Этот механизм способствует программам расселения аварийного жилья, обновления объектов коммунальной, транспортной, социальной инфраструктуры, а также создает комфортную и сбалансированную среду для жизни граждан, — подчеркнул Шагиахметов. — Кроме того, реализация подобных программ предусматривает привлечение средств инвесторов, что позволяет снизить нагрузку на федеральный и региональный бюджеты».

В случае с Томском речь идет о местности под названием Черемошники в Ленинском районе на севере города. В 1950–60-х годах ее застраивали двухэтажными деревянными и шлакоблочными бараками, которые к настоящему времени пришли в аварийное состояние. Первым участком программы КРТ выбрано несколько кварталов общей площадью 6,5 га, где сейчас располагается 27 строений, в которых проживают 450 человек. Всех граждан переселят в новые современные квартиры, а бараки снесут. Стоит отметить, что региональные власти при реализации проектов КРТ могут использовать выделенные Фондом развития территорий средства как субсидию застройщикам, а именно компенсацию расходов на расселение жильцов в границах зоны редевелопмента. Величина компенсации может составлять от 25 до 100%.

По плану редевелопмент территории займет десять лет. За это время на данном участке появятся свыше 30 тыс. кв. м нового жилья (против 6,5 тыс. кв. м жилой площади сносимых бараков), а также полноценная социальная инфраструктура — школа на 800 учеников и поликлиника с возможностью принять до 400 пациентов за смену. На этом реновация в томских Черемошниках не закончится — пилотный для города проект КРТ рассматривается как драйвер развития всего микрорайона.

«Комплексное развитие территории жилой застройки позволяет россиянам быстрее переезжать из старого жилья в современное, так как программа предусматривает расселение не только аварийных домов, но и не признанных таковыми, — рассказал первый замглавы Минстроя России Александр Ломакин. — В рамках проектов КРТ уже расселены дома площадью почти 60 тыс. кв. м, жилищные условия улучшили 3,5 тыс. человек».

Зампред правления, руководитель блока «Корпоративно-инвестиционный бизнес» Сбербанка Анатолий Попов — о том, какие программы помощи российским девелоперам жилья требуют модернизации.

Прошлый год стал непростым для экономики России. Но, несмотря на усложнившуюся геополитическую обстановку, в 2022-м наша страна побила исторический рекорд по вводу в эксплуатацию жилья — суммарно свыше 100 млн кв. м. Без поддержки со стороны отечественной банковской системы достичь таких показателей было бы невозможно. При этом очевидно, что существующие программы поддержки девелоперов жилой недвижимости необходимо существенно модернизировать. Рынку жилищного строительства необходима адресная поддержка, в которой особенно нуждаются регионы.

Отмечу, что государство не стоит в стороне и предпринимает достаточно эффективные усилия в данном направлении. Так, в связи с изменением макроэкономической ситуации правительство РФ в марте минувшего года утвердило антикризисную программу поддержки, которая позволила банкам сохранить приемлемый уровень ставок по кредитам в период высоких значений ключевой ставки, которая достигала 20% годовых. На этом фоне поддержку получили более 1 тыс. проектов, в рамках которых сегодня возводится более 34,3 млн. кв. м жилья.

Принесла свои плоды и программа поддержки низкомаржинальных проектов. По ней Сбербанк уже профинансировал 94 проекта из 22 регионов России общей площадью около 980 тыс. кв. м, а сумма финансирования составила более 34 млрд руб.

Программа была завершена в мае 2022 года, но мы поддерживаем ее возобновление, так как она оказалась действенной. Важное условие, которое, мы считаем, нужно учесть при продлении: ограничение по бюджету проекта в рамках данной программы следует увеличить с 800 млн до 1–1,5 млрд руб., учитывая рост стоимости строительства с момента начала реализации программы в среднем на 10–15% к бюджету проекта.

Большие надежды возлагались на государственную программу инфраструктурных облигаций. При этом за два года реализованных выпусков облигаций всего три, а в количестве проектов их около тридцати. Чтобы они были выпущены, должны договориться пять участников: застройщик как инициатор проекта; специализированное общество проектного финансирования (СОПФ) — эмитент облигаций, младший кредитор; АО «Дом.РФ» как поручитель по облигациям; банк как старший кредитор; власти региона как гаранты по займу. Считаю, что это сложный и тяжелый механизм и его можно упростить. Для этого следует расширить перечень учредителей СОПФ и включить в него банки, допущенные для работы по проектному финансированию с эскроу-счетами. Это позволит обеспечить бесшовный сервис для застройщика при получении займа на инфраструктуру и кредита на финансирование проекта в одном месте. При этом для расширения перечня учредителей СОПФ требуется внесение изменений в закон «О рынке ценных бумаг» и решение правительства РФ. Идеальным же выходом из ситуации может стать полная модернизация данной программы и переход к субсидированию кредитов на цели строительства инфраструктуры с отказом от гарантии субъекта. По нашим оценкам, в рамках данной программы Сбербанк может профинансировать проекты строительства жилья на 300 млрд руб.

В целом отмечу, что сегодня Сбербанк не видит снижения спроса от девелоперов на проектное финансирование для строительства жилья. Данный сегмент занимает 17% в общем портфеле корпоративного кредитования в банке, и эта доля продолжает расти.

Банком сейчас финансируется почти 4 тыс. проектов. Из них за 2022 год, по предварительным данным, заключены 2073 новые сделки против 2042 за 2021 год, 1432 проекта полностью реализованы, а кредиты — погашены. Если говорить про динамику заявок девелоперов, то за 2022 год Сбербанк получил 2247 запросов против 2196 в 2021 году. При этом в марте прошлого года мы фиксировали снижение ввиду неопределенности и в период высоких ставок по кредитам из-за роста ключевой ставки Банка России — 109 штук против 176 (–38%). В дальнейшем — после стабилизации ситуации и появления механизмов господдержки для девелоперов — падение сменилось ростом. В целом по году динамику можно с уверенностью назвать положительной. Сегодня темпы прироста кредитного портфеля Сбербанка составляют 100 млрд руб. в месяц, или 3 млрд руб. в день. Ожидаем, что принятые в конце прошлого года решения о продлении льготной ипотеки позволят сохранить умеренную привлекательность отрасли и спрос девелоперов на кредиты по финансированию новых проектов.

Мы видим, что отрасль жилищного строительства остается устойчивой. Стресс-тесты нашего текущего портфеля говорят о том, что 98% проектов в портфеле Сбербанка готовы даже к более драматическому падению цен, чем сегодня прогнозируют аналитики.

При этом в отдельных проектах, профинансированных с изначально низким запасом прочности по финансовой модели, возможно возникновение ситуаций, требующих проведения реструктуризации задолженности. Сейчас важно не снижать темпы вывода новых проектов на стройплощадки, а также продолжать поддерживать проекты в регионах с низкой рентабельностью. Особенно это касается комплексных застроек. Причем проекты следует поддерживать на начальной стадии — это бриджи на покупку земли и разработку исходно-разрешительной документации.

Один из крупнейших банков страны, на долю которого приходится около трети активов российского банковского сектора. Основным акционером выступает Российская Федерация (50% уставного капитала плюс одна голосующая акция). Остальными акциями владеют российские и международные инвесторы. Филиальная сеть банка в России насчитывает около 14 тыс. точек обслуживания.

В условиях экономической нестабильности традиционно растет интерес инвесторов к вложениям в золото. В России готовится к выходу на рынок новый инструмент, который позволяет это делать, — золотые облигации.

Сейчас у российских инвесторов есть несколько популярных видов вложений в золото. Это покупка слитков и инвестиционных монет, металлические счета в банках и торгуемые на бирже активы: на Московской бирже инвесторы могут совершать операции с физическим золотом на рынке драгоценных металлов, с фьючерсами и опционами на срочном рынке, а также приобретать биржевые фонды, инвестирующие в золото и акции золотодобывающих компаний.

По данным Минфина России, россияне в 2022 году купили более 75 т инвестиционного золота в слитках, по сравнению с предыдущим годом объем покупок вырос в 15 раз.

В ближайшее время у инвесторов появится еще один инструмент для вложений в драгоценный металл. О намерении провести дебютный выпуск золотых облигаций в середине марта объявила золотодобывающая компания «Селигдар» (холдинг имеет 47-летний опыт золотодобычи и согласно своей стратегии устойчивого развития к 2030 году собирается увеличить объем добычи до 20 т с текущих 7,55 т). Выпуск будет размещен в рамках программы облигаций компании общим объемом 60 млрд руб. (или эквивалента этой суммы в неденежном имуществе), которую Банк России зарегистрировал в конце февраля. Срок обращения — 5 лет, ориентир по ставке купона — 5,5% годовых. Номинальная стоимость каждой облигации серии GOLD01, рассматриваемой в качестве условной денежной единицы, составит 1 грамм золота. Денежный эквивалент этой стоимости будет определяться на основе официального курса золота Банка России (который, в свою очередь, рассчитывает его исходя из стоимости золота на Лондонской бирже и курса рубля к доллару). Купон по облигациям будет ежеквартальный, фиксированный и будет измеряться «в граммах».

Выпуск «Селигдара» будет пилотным в России выпуском «золотых» облигаций — бумаг с привязкой к цене золота, говорит начальник управления анализа инструментов с фиксированной доходностью Газпромбанка Андрей Кулаков. Доход инвесторов в такие облигации будет складываться из изменения номинала (в зависимости от динамики цены на золото и динамики курса рубля к доллару) и купонного дохода, который, несмотря на фиксированную ставку, будет аналогично зависеть от первых двух компонент.

В мировой практике яркий пример похожих облигаций — это суверенные золотые бонды Индии (ставка 2,5% годовых) и Турции (ставка 1,5–3%), говорит инвестиционный стратег «ВТБ Мои Инвестиции» Станислав Клещев. По его мнению, золотой бонд «Селигдара» будет интересным инструментом для тех инвесторов, которые хотят сделать ставку на рост стоимости золота.

Андрей Кулаков также отмечает, что на сегодняшний день наиболее развитые рынки в сфере золотых облигаций — это Индия и Турция. Однако там выпускаются только государственные золотые бонды, которые имеют существенные различия: так, в Турции первичное размещение облигаций происходит в обмен на физическое золото, в Индии оплата производится в индийских рупиях, турецкие бонды обращаются на рынке от 1 до 3 лет, тогда как индийские имеют срок 8 лет с возможностью досрочного погашения или пролонгации.

«Мы приветствуем появление еще одного интересного инструмента на рынке», — говорит директор департамента долгового рынка Московской биржи Глеб Шевеленков. По его мнению, это позволит инвесторам, которые не готовы приобретать физическое золото, получить эффект от инвестирования в этот популярный актив, при этом «оставаясь в комфортной среде рынка ценных бумаг». Появление таких инструментов предоставит дополнительные возможности диверсификации портфеля для самого широкого круга инвесторов, заключает Глеб Шевеленков.

Золотые облигации — еще один альтернативный способ инвестировать в золото, где не требуется покупать и хранить сам металл, говорит эксперт по фондовому рынку «БКС Мир инвестиций» Павел Гаврилов. Основное преимущество — простота входа в защитный актив. Номинал привязан к стоимости благородного металла, поэтому инвесторы получат как инвестицию в золото, так и защиту от ослабления рубля. Однако есть нюансы, которые непременно нужно учитывать, добавляет он: тело долга будет зависеть от рублевой цены на золото, купонная доходность — невысокая относительно классических облигаций, цена на золото может быть волатильной.

Перспективы вложений в золото на долгосрочной основе для частных инвесторов можно оценить как интересную и актуальную часть портфеля, считает доцент кафедры инфраструктуры финансовых рынков НИУ ВШЭ Андрей Столяров. Это тем более актуально, добавляет он, что, с одной стороны, у российских инвесторов уменьшился возможный набор инструментов (за счет ограничений, связанных с доступом к иностранным бумагам), с другой — есть необходимость в защите вложений от высокой инфляции.

«Инструмент достаточно интересный, и, принимая во внимание, что золото традиционно считается защитным активом, в текущих реалиях он может быть очень востребован», — соглашается аналитик ФГ «Финам» Алексей Козлов. Вполне вероятно, что в случае успешного дебюта примеру «Селигдара» последуют и другие золотодобывающие компании, а возможно, даже и компании из других отраслей, полагает он.

Очевидно, что ключевой фактор для оценки потенциальной доходности золотых бондов — ожидаемая динамика цен на сам благородный металл. «Динамика золота, как и всех других активов на финансовом рынке — а золото по сути является финансовым активом, — часто бывает непредсказуемой, — говорит Андрей Столяров. — Во многом рост золота связан с двумя факторами — ростом инфляции и низкими процентными ставками. Именно сейчас сложился выгодный пазл для золота: инфляция остается высокой, а ставки в силу банковского кризиса в США могут в ближайшее время снизиться. Но надо понимать, что это сейчас. А дальше что-то может пойти не так, да и возможность коррекции никто не отменял. Поэтому есть риски, особенно для краткосрочных игроков».

«Цены на золото уже подобрались к круглой отметке $2000 за тройскую унцию, тем не менее сценарий дальнейшего роста драгметаллов по-прежнему сохраняется», — говорит Павел Гаврилов. Спасение банков на фоне банковского кризиса в США — это проинфляционный фактор, поясняет он, поэтому в текущей ситуации в цену золота будет продолжать закладываться дополнительная премия за повышенный спрос на защиту от инфляции. «Риски по-настоящему глубокой коррекции в золоте с текущих отметок пока выглядят невысокими. Оснований для этого не наблюдаю», — заключает эксперт.

По итогам 2022 года средняя цена золота составила около $1800 за унцию на фоне ускорения восстановления глобального спроса при умеренном увеличении объема предложения, рассуждает Андрей Кулаков. Рыночный консенсус средней цены на золото на 2023 год — порядка $1950 за унцию с последующим повышением до $2150 в 2026 году. Среди факторов поддержки цен он выделяет дальнейший рост инвестиционного спроса на золото (слитки и монеты), ожидания, что мировые центробанки продолжат закупать золото в резервы существенными объемами, продолжение циклического восстановления спроса на ювелирную продукцию (в основном в Китае). «Есть ожидания, что добыча золота может немного увеличиться, однако растущие издержки производства все же будут способствовать повышению его стоимости», — добавляет он.

Инвестиционный стратег «ВТБ Мои Инвестиции» Алексей Михеев придерживается аналогичной точки зрения: «Даже с учетом того, что в рублях за последнее время золото значительно подорожало, мы видим потенциал для дальнейшего повышения его стоимости и считаем инвестиции в этот драгметалл привлекательными в долгосрочной перспективе».

Вложения в золотые облигации дают частным инвесторам ряд возможностей, считает Кулаков из Газпромбанка. Во-первых, потенциальный доход по ним выше доходности прочих «золотых» инструментов ввиду наличия купонного дохода. Во-вторых, стоимость хранения и обслуживания такого инструмента стремится к нулю, чего, например, нельзя сказать о физическом золоте. Безопасность же хранения намного выше, чем в случае физического золота. В-третьих, транзакционные издержки по такому инструменту будут минимальны, чего, например, не скажешь о металлических счетах, где спреды котировок на покупку-продажу в крупных банках зачастую превышают 10%.

Сегодня на рынке есть много способов купить золото, золотые облигации имеют больше схожего с покупкой золота на бирже, говорит Павел Гаврилов. Покупка в банке физического золота подвергается высоким комиссиям, фьючерсы со своим небольшим порогом входа имеют риски получения отрицательной вариационной маржи, отмечает он. Покупка же облигаций диверсифицирует портфель и хеджирует риски, дает купонный доход и не требует уплаты высоких комиссионных. «Погашение идет в денежной форме, что также удобно для долгосрочных инвесторов», — резюмирует эксперт.